Парижская нота

Парижская нота — движение в русской эмигрантской поэзии конца 1920-х годов, лидером которого считали Г.Адамовича, а наиболее яркими представителями Б.Поплавского, Л.Червинскую (1906–1988), А.Штейгера (1907–1944); близок ему был и прозаик Ю.Фельзен (1894–1943). Об особом, парижском течении в поэзии Русского Зарубежья первым заговорил в 1927 Адамович, хотя название «парижская нота», по-видимому, принадлежит Поплавскому, писавшему в 1930: «Существует только одна парижская школа, одна метафизическая нота, все время растущая – торжественная, светлая и безнадежная».

Философия движения

Движение, признавшее эту «ноту» главенствующей, считало поэтом, наиболее полно выразившим опыт изгнания, Г.Иванова, а свою программу (специальных манифестов движение не обнародовало) противопоставляло принципам поэтической группы «Перекресток», которая следовала эстетическим принципам В.Ходасевича. В своих откликах на выступления «Парижской ноты» Ходасевич подчеркивал недопустимость превращения поэзии в «человеческий документ», указывая, что реальные творческие свершения возможны только как итог освоения художественной традиции, в конечном итоге приводящей к Пушкину. Этой программе, вдохновлявшей поэтов «Перекрестка», приверженцы «Парижской ноты» противопоставили вслед за Адамовичем взгляд на поэзию как на прямое свидетельство о пережитом, сведение «литературности» к минимуму, так как она мешает выразить неподдельность чувства, навеянного метафизической тоской. Поэзию, согласно программе, намеченной Адамовичем, надлежало «сделать из материала элементарного, из «да» и «нет»… без каких-либо украшений».

«Парижская нота» противопоставила требованиям вжиться в русскую традицию свой принцип широкого творческого диалога с европейской поэзией, от французских «проклятых поэтов» до сюрреализма, и установку на эксперимент, вызывавший скептичные комментарии противников этой поэзии от З.Гиппиус до критика А.Бема.

Не издав ни одного альманаха, который обозначил бы общую мировоззренческую и творческую позицию, и не проведя ни одного коллективного вечера, поэты «Парижской ноты» тем не менее достаточно ясно выразили круг настроений и эстетическую ориентацию, позволившую говорить о целостном явлении. Ранняя смерть Поплавского и Штайгера, гибель Фельзена, ставшего жертвой нацистского геноцида, не позволили «Парижской ноте» осуществить свой потенциал и даже заставили Адамовича по прошествии двух десятилетий заявить, что «нота не удалась», сделав оговорку, что она «прозвучала не совсем напрасно». Однако приверженность этой программе Червинская или разделявший ее основные принципы поэт В.Мамченко (1901–1982) сохранили до конца своего творческого пути.